[Libido]

ДАРТАНЯН И ТРИ ПОДОНКА ИЛИ АДНАЖДЫ ВО ФРАНЦЫИ

ПРЕДИСЛОВИЕ
Канешно, этот россказ не притендует на апсалютную даставерность, паскольку архивные материалы, с которыми я работал, были залиты пивом и изъедены мышами. Тем не менее, ради восстановления исторической справедливости, привожу разрозненные факты, с целью восстановления истинной кортины событий лёхших в основу извесново произведения классека...

* * *

Давным-давно в адной убогой деревушке жыл бедный, и как водицца, честолюбивый йуноша. Делать он апсалютно ничево не умел, паскольку руки у нево, в силу злой иронеи сутьбы, расли прямиком ис жоппы. По этой же причине он не сумел овладеть воровским ремеслом, а в карты постоянно пройобывал и был неоднократно бит канделябром за жульничество. Надо ли говорить, что от фсево этово ево не покидало ощущение сопственной неполноценности и острово дефицита бабла. Какое-то время фсе проблемы так или иначе решались. Однако, с некоторых пор ис кабаков ево стали гнать пинкаме, девки давать перестали, а кредиторы стали ловить ево и пиздить с пугающей регулярностью. Когда же самый крупный кредитор, диривенский магнат, фключил щочик и пообещал парню, што жоско ево атымеет, тот нинашутку задумалсо и стал пересматревать свои взгляды на жизнь.

После долгих раздумий наш гирой отправилсо на жыводёрню и за несколько монет купил там лошать. Это была кляча, вполне сносно стоявшая на четырёх костях в безветренную погоду (это как если щас купить "Жыгули" 80-во года выпуска. Прим. афтара.). Диривенский кузнец за умеренную плату подковал жывотное бэушными падковами. Затем, штобы не выпирали рёбра, накачал её черес жоппу кузнечным мехом и заткнул кукурузным початком. В качестве аканчательной довотки, лошать натёрли сапожным дёгтем и атполировали до блеска. Кароче, за смешные деньги парень палучил арапсково скакуна. Если не по ходовым качествам, то хотя бы по внешнему виду. Ночью наш гирой спиздил приличный выходной камзол и шляпу с бельевой верефки у зажиточново крестьянина, и штоп избежать традиционных утренних песдюлей, до рассвета отправилсо покорять собой и своей лошатью большой горот. Чотково плана он не имел, фсё ево имущество болталось у нево мешду ног. Единственное чем он предполагал заработать на первое время, это найти какую-нибуть богатую жабу и раскрутить иё на бабло.

Горот фстретил юношу нивероятной суматохой и толчеёй. Пробираясь черес базар, он бес особово труда списдел кашелёк у зазевафшевося горожанина, и воодушевлённый таким успехом, отправилсо зафтракать в блежайший кабак. Сев за стол, наш гирой заказал жареново поросёнка с хреном и вина. Штоп скоротать время он решил слехка пофлиртовать с хорошенькой служанкой.
— А как посмотрит мадемуазель, если я предлажу ей фпердолить в ачько? — улыбнулся своей неотразимой улыбкой парень.
К ево удевлению, этот бизабидный знак внемания, обычный для деревнсково флирта, вызвал бурю негодования и резкий отпор, в виде расбитово на ево голове глиняново кувшина. "Тада про минет я даже и заикацца не буду. Дикие они тут какие-то", — подумал он, стряхивая с себя черепки.

В это время ф кабак зошли трое расфуфыренных гаратских пежонов, и усефшись за столек рядом с нашим гироем, принялись оживлённо обсуждать, как они фтроём тока што отписдили каково-то лоха.
— ...А я ему хуясь в рыло, хуясь, хуясь, а потом с ноги еблысь, — возбуждённо размахивая руками и брызгая слюной рассказывал самый щуплый из троих.
— Та ни песди, это я ему с ноги в рыло зарядил, а потом исчо по печени напинал, — перебил его фторой, с виду покрупнее и вроде как приличный.
— Та вы оба гоните, бакланы, это я ево вырубил с трёх ударов, а вы подбежали, когда я его уже ногаме добивал. — возразил третий, самый плотный из троих.
— А как нащот захлопнуть ебальники? — дружелюбно обратился к спорящим парень. — Настахуели вы своиме бакланскими раскладами, поесть спокойно не даёте.
Воцарилась гнетущая тишина. Пежоны переглянулесь. Наконец самый крупный из них неуверенно спросил:
— А ты хто? Ково в городе знаешь?
— Я? — переспросил парень, прожёвывая поросёнка. — Я — Д'артаньян. Слышали такое фамилие?

— Это тот армянин, который сдесь базар держит. — прошептал щуплый. — У нево сто человек братвы.
— Хуй там, у тово фамилие Вартаньян, а это чмо какое-то. Глянь во што он одет! — не согласился приличный.
— Кароче ты нарвался. — подвёл итог крупный. — Как стемнеет, приходи севодня на пустырь возле свалки, пиздицца будем. За базар свой гнилой ответишь. Да, чуть не забыл, шпагу не забуть захватить.
— Ай, баюсь, баюсь. — деланно испугался наш гирой. — Вы хатите войны, вы иё получите.
Пиздицца в ево планы не входило. Да и где находицца пустырь он не знал, а спрашевать стеснялсо. Допив вино и расплатившись, он оставел коня на привязи у кабака и пошол бродить по городу.

Посли часа скетаний па базару наш герой преметил сваю будущую жертву. Это была, судя па виду, знатная дама лет за сорок пять с лецом, напоменавшим кучу свеженасранново каровьево гавна. Лутшей кандидатуры было просто не найти и он обратился к ней с учтивой речью:
— Мадам, пазвольте я вам помогу. Эта карзина с овощаме слишком тижила для такой хрупкай женсчины, как вы. И как вы только ходите за покупкаме бес слуги.
— Ах, месье, вы так любезны. — дама расцвела от грубой лести и с готовностью отдала корзину вежливому юноше. — Фсе наши слуги уехали с мужем и я осталась совершенно одна.
Слово за слово выяснелось, што иё муш будит тока завтра, и што она нипротив выпить вечерком немного вина с преятным молодым чилавеком. Парень помог ей дотащить карзину и вечером, как и было условлено, привязав коня внизу, забрался в окно по специально спущенной верёвочной леснице.

Они пили уже фтарой кувшин бургундского, но наш герой фсьо никак не мог почуфствовать себя достаточно подготовленным к предстоящей отвецтвенной работе. Наконец дама, видимо относя затянувшуюся прелюдию на счот нерешительности молодово чилавека, решила взять иницыативу в сваи руки. Она предвинулась поближе и запустила сваю руку к ниму фштаны. После пятнацати менут безуспешных папыток слепить што-то твёрдое ис мяхкой глины, дама решилась сделать минет. Ф самый атвецтвенный мамент, када наш герой уже пиристал думать о том, как бы атсюда съибаццо, дверь в гастинную с шумом распахнулась и на пороге появилось какое-та лысое уйобище со шпагой и застыло в астолбинении, от увиденново. Дама от неожиданности поперхнулась хуем и закашлялось. А наш герой, штобы не смущать фсех своим присуцтвием, ебанул прямиком в окно, ращитывая попасть на спину сваиму гарячему скакуну.

Па закону парности случаеф, если по одному пункту вышла лажа, то непременно што-то хуйовое должно предстоять и во фторому пункту. Другиме словаме, это фигня, што парень неудачно преземлившись на спину своей лошати отбил сибе яйтса, пох и то, што от ресково удара из жопы жывотново пулей вылетел початок и расбил стекло на первом этаже особняка, до песды, даже то, што лошать от этово сдулась до прежнево скелетообразново состояния. Главная неприятность состояла в том, што эта скатина, не выдержав таково удара, упала и откинула капыта. Оставалось адно — съёбываццо пешком. Наш гирой ломанулсо бежать. Он перемахивал черес какие-та заборы, бежал черес дворы, по крышам. Ноконец шум погони стих и парень перевёл дыхание. Город остался где-та позади. Перед ним был пустырь. Нафстречу ему ис темноты вышли три чилавека са шпагами. Последнее, што он помнил, были слава: "Ну наконец-то, а то мы уже зоебалесь ждать! А хуле ты бес шпаги? Ну как хочешь"...