[Алик]

Про Дуню - не знал куда впихнуть
вроде и анекдот а вроде и история
______________________________

День Победы
- Дуня, хочешь принять участие в спектакле?
Я чуть не сдохла от счастья прямо в кабинете физички, которая руководила школьным театральным кружком и готовила спектакль к пятидесятилетию дня победы.
- Нам нужна мать солдата, ты как раз похожа на горестную старуху, а из твоих прыщей мы сделаем шрамы от фашистских пыток. Репетиция завтра.
В сцене у меня не было не единого слова: по сценарию в избу приносили мертвого солдата, а его мать (то есть я) склонялась над ним в горе. В это время звучала тревожная музыка из аккордеона физрука, а физичка в платье из портьеры читала стих о материнском горе. На репетициях я влюбилась в своего сына: физичка настаивала на эмоциональном контакте, сын настаивал на смене матери. Я решила покорить его актерской игрой - по ночам я репетировала горе стоя над спящим отчимом, проснувшийся не вовремя отчим пересрал спросони, потом нажаловался матери, что в школе ставят спектакль о вурдалаках и поставил замок на дверь в их спальню. Физичка отметила мои актерские успехи, солдат отметил мою мрачную решимость и стал бояться.
В день спектакля я попросила у физички разрешения усилить сцену материнским поцелуем. Физичка умилилась и мы развили сцену поцелуя падением на грудь солдата и молчаливыми материнскими объятьями.
Сцена. Зал. Вносят сына. Физрук начинает наяривать на аккордеоне. Труп сына чует неладное и косится с ужасом на мать… Сдавленный хрип «сссуки!..» тонет в аплодисментах и физичкиных стихах.
Он потом меня побил, но это его не спасло: все равно все видели, как мертвый солдат на сцене обоссался…
Взвейтесь кострами, синие ночи!
Летом после восьмого класса учитель географии собрал с наших родителей по пятьдесят рублей, взял в качестве помощницы училку по музыке и потащил весь наш класс в поход. Мы перли на себе рюкзаки с тушенкой, морозили жопы в палатках, гадили под елками и все это называлось «романтикой». По вечерам дети бухали в кустах дешевую водку, а потом орали походные песни у костра, по ночам предводитель уходил с музычкой «обсуждать маршрут», а дети делились на две части по половой зрелости: гормонально готовые отправлялись по палаткам пихтиться, а незрелые и зрелые, но невостребованные отправлялись к палатке географа подглядывать. Училка оправдывала свою профессию и очень музыкально кончала, дети учились жизни и добухивали остатки водки. Проблевавшись, все ложились спать, а на следующее утро бодрый натрахавшийся географ тащил не протрезвевших детей дальше. Маршрут наш пролегал по лесам и скалам Карелии, через неделю стало скучно – трахаться со мной никто не хотел, географ был не изобретателен в сексе – зырить на его эротические игры стало неинтересно, а подглядывать за одноклассниками было опасно – сунут в рыло походным ботинком и даже не остановятся.
Невостребованным обсосам типа меня приходилось собираться вокруг костра и развлекаться страшными историями про леших, оборотней и НЛО. Пьяные и пересерившие, расходились мы по палаткам и лежа боялись до рассвета. В один из дней к нам неожиданно присоединился географ, он стал усиленно жрать водку и рассказывать, что все бабы суки. А потом сказал, что в этих местах водятся лесные твари, которые сверху как бабы, рожа у них страшная, а ноги сросшиеся – они, типа, растут как деревья из земли и руками-ветками хватают заблудившихся мужиков, и зовут этих баб - «зыти». Мы все еще больше перебздели, а потом я пошла ссать в кусты. Иду, значит, туда - а там кто-то пихтится. Блин. Иду чуть подальше – там блюет кто-то. Ну и суки, всю природу заняли. Зашла совсем подальше. Стремно до усрачки! Села, сняла штаны, тока комаров от жопы отогнала и с мыслями собралась – бац! Ветка рядом хрустнула. Я пересрала и давай на корточках пятиться к дереву, доползла - все тихо. Села. Вдруг прям рядом со мной – хрусть! И сопит! Я замерла – тварь тоже замерла, я схватила корягу с земли и вытянула шею посмотреть, чего там, и корягу в руке держу. Мама родная – в темноте блеснуло тело-ааааа!!!! Ноги сросшиеся, сверху туловище белеет и корягами ко мне тянется - зыть!!! Вдруг тварь эта на меня как бросится и корягой меня ка-ак огреет, я сначала присела, а потом как вскочу - ну уж х..р! Живой не дамся, сука, я пьяного сантехника дядю Васю зимой использованным презиком повязала! От страха и злости я зарычала и поперла на чудище – двигаться не могу, штаны внизу путаются, тыкаю палкой в тварь наугад – ничего не видно, ну и она не отстает, все ближе подбирается! Боремся с ней, боремся, темно, страшно, вдруг чувствую - силы на исходе… Что ж такое-то, всю жизнь меня за мужика принимают, вот казалось бы – нечисть, и той письку предъявляй, так не поверит! Чего ей, спрашивается, к пьяной бабе цепляться?!
Не с того не с сего, зыть сдалась, повалилась на землю и стала читать голосом географа молитву какую-то. Уххх! Я обрадовалась сначала, а потом думаю –
стоп, надо сматываться, пока он меня без трусов не увидел… штаны натянула и побежала в другой конец леса писать. Возвращаюсь к костру, а он там белый весь
рассказывает, как на него зыть напала – рожей страшная, ноги сросшиеся, и корягами к нему тянется – он ее молитвой святой отогнал.
А потом наврал, что зыть его замуж звала, только он устоял, потому что она уродина…
Детство. Отрочество. Юность.
Детство, детство, ты куда летишь?..
В детстве я сначала была очень толстой девочкой, а потом меня покормили протухшими абрикосами, и у меня случился понос. Трехнедельный. Опустошающий. Взрывной. Непредсказуемый. Я быстро сдулась и стала похожа на шарпея. Резиновая, так сказать, Зина. Суки - тогда в нашей стране еще не продавали крэмов от растяжек, а от детского мои складки начинали блестеть и еще больше привлекали внимание. Потом понос закончился и началась ветрянка. Мои складки покрылись пупырышками и зеленкой. Через три дня поле начала болезни какая-то стерва-дерматолог сказала, что у меня стригучий лишай и меня побрили налысо. Сразу после этого выпало два передних молочных зуба. Мальчишки во дворе назвали меня Уёбищем и поставили мне фингал. В этот же день к маме приехали родственники из Америки и предложили продать меня на органы.
Отрочество.
Меня лишили девственности ржавой трубой подонки из заводских казарм.
Вру, конечно, на жалость давлю. Меня никто не хотел лишать девственности – хотя я делала все, чтобы напороться на парней из заводских казарм. Я одевала красное белье и ходила гулять на заброшенные пустыри, где тусовались местные маргиналы. После моего первого появления рядом с костром основная часть этих маргиналов стала глубоко верующими людьми - я сильно страдала от угревой сыпи, а помада, которой я накрасила губы, чтобы завлечь насильника, размазалась до ушей. Пламя костра эффектно подчеркнула мое обаяние – вожак маргиналов обосрался (у него потом и в психушке кличка была –Срач). Суки, зародили во мне комплекс.
Отрочество кончилось в 14 лет. Физрук напился, накрыл мне лицо тряпкой и трахнул меня приговаривая: Господи, прости, говорят, это от прыщей помогает!
Не помогло.