[УЛЯ-МАМОЧКА]

- Привет, - сказала я Саше, – я тебя, кажется, сто лет не видела.
- Да, давненько тебя не было, - сухо ответил он.
- Ой, точно, меня ведь не было, а я думала, что это все вы исчезли из моей жизни.
Был апрельский денек, еще прохладно, чтобы снимать с себя тяжелую зимнюю одежду, но уже совсем горячо для новых приключений.
- Ну и где ты была так долго?
- Ой, Саша, столько всего произошло. Я же в деревню уезжала перекумаривать. Теперь я не колюсь. Я приехала, познакомилась там с местными наркоманами. Они-то сезонники: летом и осенью колются, а зиму они живут на запасах «травы». Вот и пришлось мне завязать. Однажды прихожу в хату. Там Митяй живет, пацаны «кашу» жарят. Спрашиваю, как «каша», удалась? Они ответили, что трава была плохая.
- Вкинули по два весла, не прёт. Там, еще осталось, будешь?
- Конечно, буду.
Я глотаю без воды эту кашу и слышу, как они громко ржут. Держись, говорят, унесет тебя с такой дозы. Ну что делать? Только ждать когда всё закончится. А всё ведь, Саша, тогда только началось.
Думаешь, я плохая? Думаешь, я сама решила всё бросить и окунуться в грязь, зная, что вынырнуть из нее не получится? Может это случайность? Но я понимала, что любой успех – это закономерность, любое поражение – тоже. Всему есть причина. И тому, что я глотнула смертельную дозу «каши», тоже есть причина. Только бы найти её. А по моей голове расплывался расславленный свинец и стягивал все мышцы на лице. Я пыталась еще хоть чуть-чуть контролировать свои действия, но в голову лезут только высокие мысли - вопросы, которые я могу разгадать только под действием «свинца». А потом – когда все закончится, я забуду эти разгаданные тайны и буду снова их искать.
Тогда я разгадала смысл жизни. Но забыла.
Я решила пойти в дом, куда мама поселила меня на период ломки. Как найти где я живу? Все мысли путаются. Как червяки вползли навязчивые идеи. Мне кажется, что меня хотят изнасиловать и убить. Это те пацаны, с которыми мы проводили много времени в последнее время.
«Это только идея, навязчивая идея», - говорила я себе, успокаивая.
Но ничего не получалось, здравый смысл уходил из моей головы, и всё пустующее пространство заполняла идея. Было страшно. Наркоманы называют это «сесть на понт», то есть бояться того, чего нет. Одна навязчивая идея порождает другую. Всеми своими действиями я показывала, что хочу уйти. Когда пацаны увидели, что я боюсь, «свинец» в их голове принес им свою навязчивую идею. Они захотели меня изнасиловать. Как я хотела оттуда бежать. Сколько было времени? Уже час ночи. Мама уже волнуется.
- Саша, что было дальше, я не скажу. Я жива и здорова, ты хоть рад?
- Слушай, а у тебя деньги есть, давай за героином съездим?
- Давай, - мои мысли давно уже были там, на Третьем поселке, у какого-нибудь цыганского замка, там, где в «кормушку» нужно кинуть сто рублей, чтобы получить дозу героина. Я думала – неужели это случайность? Да нет же. Я шла и рассказывала ему всё это, зная, что мы вместе поедем за героином и будем друг другу перетягивать руки, чтобы удобнее было попасть шприцом в вену. Это его предложение – было частью той гармонии, было частью огромной системы, которую строит дьявол.
Да я знала. Я знала.
- Да держи же сильнее, - кричал он в ярости.
- Саша, уколи меня первую, а то я уже разучилась.
- У тебя плохие вены, тобой я займусь позже.
- Ну, Саша, ну, пожалуйста.
- Давай, иди сюда, скорее.
Я затянулась дымом. Мы сидели на 7 этаже девятиэтажного дома. Было чисто и тепло. На улице еще местами не сошел снег, а тут тепло, хорошо.
- Саша, ты чего? А ну не висни ты так, вон кто-то идет. Дать сигарету? Саша, ну не молчи, Саша, ну вставай скорее.
- О, Боже у него сини губы, я ни разу не откачивала никого. Что делать? Я знаю только по рассказам. Бить по щекам? Искусственное дыхание? О-о-о, надо вызвать скорую.
Я втащила Сашу в лифт, спустила его тело на улицу. Кто-то подбежал и начал натирать его еле найденным снегом. Кто-то даже принес ложку и вставил в рот, чтобы язык не западал. Кто-то вызвал скорую. Они приехали быстро. Я стояла в стороне вместе с собравшимися зеваками и смотрела, как наркосистема дала сбой. Как произошло то, чего не было в причинах. Или было. Только почему я это не увидела?
- Он жив? - подбежала я к врачу, и увидела его уже синие губы. Я даже не стала ждать ответа, я все поняла.
Он умер.