[УЛЯ-МАМОЧКА]

Глоток за глотком
Чай с героином
Убивает меня
За отсутствие денег.
Моя цель на ближайшие тысячелетия –
Проникать в твою кожу сквозь поры,
Растворять килограммами яды,
Убивать незаслуженно больно,
Приближать ритуал погребения.
Поиграем в игру, кто быстрее
Прикоснется до исчезновения?
Поиграем в игру, кто больше
Слижет яда с твоей кожи?
Надоело играть? Будем спать.
Ты в кровати напротив
В обрывках соседнего мира.
Засыпая, смотри мне на губы
Красный в белый, а белый в синий?
Значит, я победила, мой милый.

Возьму денег. Думаю, две тысячи рублей хватит на всё. Позвоню Лене. Она еще колется, и думаю, не откажет за дозу взять и мне героина. Подумает, зачем мне нужно столько героина. У наркоманов просыпается странная совесть, когда им говорят о самоубийстве. Они сразу решают кинуть – спасти душу. Обойдусь без этого. Меня спасать не надо.
Скажу, что еду в деревню пожить без родителей, хочу оторваться. Мы выйдем на улицу, не будем ждать других наркоманов. Вдвоем поймаем тачку. На остановке всегда много таксистов, которые подвозят известных им людей до точки. Лену они хорошо знают. А я буду её знакомой подругой.
Мы поедем в Радищева. Я буду сидеть в машине. Лена подойдет к гаражу возле двухэтажного коттеджа. Позвонит и через какое-то время обменявшись пару словами с барыгой, подаст через небольшое отверстие возле замочной скважины деньги. Мои деньги. Возьмет столько, сколько и договорились. Лена попросит водителя уколоться в машине. Я не буду в машине. Я скажу, что это всё в поездку или в подарок кому-то.
Водитель остановится в безопасном месте. У Лены всегда с собой шприц. Она наберет в него воду из фурика, который постоянно носит с собой. Будет недолго накачивать кулачок, чтобы появились вены. Может, попросит меня подержать ей руку. Вены у нее плохие, кожа темная. Будет сложно попасть. Она попросит меня уколоть её, но я откажусь. С какой-то попытки она попадет. Ей сейчас 18, она колется с 14 лет. Приличный срок.
Она продала мне первую дозу. Теперь она наркоманка со стажем.
Я буду равнодушно курить в окно. Героин спрячу куда-нибудь. Раньше я прятала в застежку перчатки.
Ленка может быть добавит в шприц каких-нибудь колес, предварительно размельчив, или ампулу пипольфена. Когда попадет в вену, будет безгранично радоваться. А водитель будет со страхом оглядываться по сторонам.
Я выйду чуть подальше. Одна. Буду судорожно курить, давиться дымом, ведь я не люблю курить. Идти просто прямо, в никуда. Глазами искать укромное местечко у реки. Умирать дома было бы не честно по отношению в маме. Я всё заранее подготовила. Все ненужное удалено с компьютера, в кармане куртки написан мой адрес, имя, фамилия и короткая предсмертная записка: «мама, прости».
Сяду на сумку. Буду долго смотреть на воду и плакать. Курить. Курить. Курить.
Потом высыплю весь героин в двушку, разотру руку. После того как всё обдумаю, я начну искать вену. Когда возьму контроль, будет еще две секунды отказаться от смерти. Не смогу остановится. Приход от героина другой, чем от чернухи или ханки - медленной волной разливается теплота по всему телу от головы до ступней ног. Буквально пару минут, пока героин сделает оборот и заблокирует дыхательную систему. Я достану сигарету. Только бы не сгореть по неосторожности. Закурю.
Потом я всё забуду, знакомые ники, маму, брата, учебу, Интернет-маркетинг – всё забуду. Буду просто жить в другом мире и полюблю этот мир. Не буду слушать Арию. Перестану ненавидеть людей. Перед глазами пронесутся отрывки из жизни, но я уже не запомню их. Уже не проснусь. Грамм слишком много для меня. Так я умру. Нужно только позвонить Лене.

Добавлено через 2 минуты
ЗАПИСКА №6.
Отсутствие логики – не бессмыслица.
Орфографические ошибки запланированы.
Виновата машина, белая как кровь.
Кровь не белая? Тогда я не знаю, кто виноват.

«Как я их всех ненавижу. Ни одного нормального человека в группе. Всем интересны сотовые телефоны, шмотки, машины, мальчики, девочки. Наверняка они никогда в жизни и не задумывались о смысле жизни. Их смысл жизни ясен. Им бы бабла полные карманы и наслаждаться тем, что они называют жизнью. Меня это не устраивает. Не то чтобы я дура или денег мне не надо, но для меня важно то, для чего я живу. Я всегда думала, что каждый человек на земле рожден для совершения миссии. А если он умирает, так и не успев ее выполнить, то его мучают угрызения совести. Мысли, мысли, мысли, опять этот хоровод мыслей. Как я устала», - проносилось у меня в голове.
- Время закончилось, сдавайте, пожалуйста, тесты с ответами, не забудьте подписать свой вариант.
Пятнадцать минут пролетели так быстро, что я не смогла обдумать все варианты ответов. Я наугад расставила несколько ответов и подписала вариант.
- У тебя тоже второй вариант? – услышала я чей-то голос из сборища гиен.
Я не ответила.
- Слушай, а что ты написала в третьем вопросе.
- Буквы, я написала буквы. В каждом вопросе буквы. Много букв, слышишь?
И тишина. Они думают, что я сумасшедшая, ну и пусть. Я не хочу иметь с ними ничего общего. Я не хочу слышать их голос, не хочу видеть их, не хочу знать о них. Обсуждение того, что утром, просыпаясь на квартире любимого, они не хотят готовить завтрак. Да и почему они обязаны готовить завтрак? Разговор на эту тему длится бесконечно долго. На следующий день они поднимут его еще раз. К чему? Неужели не решили вчера, что никто никому ничего не должен? Или больше нет тем для разговора? Я не хочу знать, даже о чем они будут разговаривать завтра. У меня нет ни малейшей надежды, что это мне понравится, и я включусь в разговор.
Читаю «Вероника решает умереть» с телефона. Жду, когда начнется пара компьютерной графики. В голове крутиться много идей и вопросов о новом курсе.
- Ты что, купила новый телефон?
Молчу.
- Ты же всегда любила Sony Erecsson, почему сейчас ты купила Siemens? Кстати компанию Сименс кто-то купил же? Наверное, Sony Erecsson?
«Господи, какие тупые вопросы. Я меняюсь. Каждый человек – это несостоявшаяся личность. Каждая компания может изменить стратегию. Я не верю в то, что существует абсолютное добро и абсолютное зло. Точно так же нет самой прибыльной стратегии, и самой убыточной. Всегда могло бы быть еще лучше или еще хуже. Только после того как пройдет время, ошибки становятся видны. Они как будто пятно от лимона на белом листе, становятся ярче от солнца и времени».
Поток мыслей обрушился на меня. Это больно. В голове пронзительная боль. Мыслей так много и надо обязательно все запомнить. Но нет возможности.
- Не было возможности. А прежний телефон я потеряла.
Сказала, и замолчала снова.
Иду. Вокруг гиены. Они смеются, наверное, показывают пальцем. Кто-то цокает, кто-то оглядывается. Проходя очередную стайку гиен, я оглядываюсь, чтобы увидеть их реакцию. А когда вижу, мне хочется стремительно бежать. Что со мной? Моя одежда запачкана? У меня нет ноги или руки? Я ужасно выгляжу? Гиены, ненавижу вас.
Кровать расстелена. В комнате погром. Странно, я уже несколько недель не убираюсь. Мерзость запустения. Штора сбилась в кучу, так ее невозможно расправить. У двери стол, на котором раскиданы вещи, чистые и грязные. Пианино, как беззвучный гроб, спит и хранит на крышке множество разных вещей и штучек, таблеток и мусор.
Раздеваюсь, ложусь в кровать, укрываюсь по давней привычке одеялом с головой и всхлипываю.
«Кто смеется? Почему они опять надо мной смеются?»
Голова раскалывается на множество частей, и в каждую трещинку кто-то заливает расплавленный свинец. Больно. Как я хочу уснуть.
Я гений среди гиен. Тут их логово. Мне тут нельзя задерживаться. Попытаюсь уснуть.
«Спокойной ночи, гений!»
Я выключила свет, но за стеной кто-то по-прежнему смеялся надо мной.

Добавлено через 1 час 39 минут
Девочка танцует на белом листочке,
Топает каблучками в каждой строчке.
Своими ножками рисует депрессивно
Своё разочарование в мире, очень красиво.
Без вести уходя,
Замирает в буквах.
Ненависть даря,
Давит.
Девочка не знает, что бывает ярче,
Медленно тает,
Во снах умирает.
- Девочка, что за картина?
- Это война чистоты с пустотой.
- Тут слишком красиво, до ясности ложно
Постой…

Самое поганое, что я всю жизнь думала, что я сильная. Возможно, такой и была. Но прошлое уже настолько не имеет значения, что я предпочту амнезию, чем жить воспоминаниями.
Даже когда мне приходили мысли о самоубийстве, я с достоинством угоняла их, потому что я была в обществе, чувствовала моральную поддержку. Даже если её не было, находились сотни причин, по которым мне необходимо было жить.
Я жила, чтобы сдать бухгалтерскую отчетность по работе, жила, чтобы сделать то, или сделать это. А когда такие цели заканчивались, то я обязательно находила их. Человек – эгоистичное существо, и я всегда придумывала, зачем я нужна им.
Но разве это и есть смысл жизни?
Убейте меня, если это и есть он. Не хочу. Я больше удовольствия получала во сне, когда мне снились мои похороны в свадебном платье.
Бред какой-то. Мозги надо в хлорке прополоскать. Но я же не всегда была такой.
В мозгах война – гражданская война. В такой войне, как известно, все проигравшие.