Я не хотел.
Михал Михалыч маялся от безделья. Сегодня ничего не
произошло и не ожидалось. Ни какого-нибудь завалящего митинга,
ни кришнаитов... Вдвоем с приятелем он шлялся по улицам и
искал, где бы и что бы. "Повязать, что ли, кого-нибудь...", -
протянул его спутник, уперевшись взглядом в интуристовскую
гостиницу. За неимением других подошло и это развлечение.
Подойдя поближе, как нарочно, они сразу увидели, кого тут
повязать. Валютчик покупал у иностранца доллары. Мгновенно оба
оказались в объятиях Михал Михалыча и не смогли отклонить его
настойчивого приглашения прогуляться до местного отделения.
Выяснилось, что гражданин одной малоразвитой, но
социалистической страны продал нашему соотечественнику десять
долларов.
Наш валютчик бодренько заплатил штраф и пошел торговать
дальше. А иностранец попробовал было заявить претензии и не
подписать протокол. Естественно, ничем хорошим это кончиться не
могло. Узнав, что перед ним представитель социалистического
лагеря, Михалыч осмелел и пригрозил сообщить в посольство. Это
не дало эффекта, и пришлось привести угрозу в исполнение. Он
самолично накатал "телегу", и на другой день местное отделение
ее отправило.
Через несколько месяцев Михал Михалычу встретился знакомый
опер из того отделения, в которое сдавали иностранца. Он позвал
к себе и показал официальное письмо, полученное на днях из
посольства. От этого письма Михалыча бросило в дрожь. Там
сообщалось о принятых мерах: "Задержанный вами гражданин нашей
республики Та Кой То признан виновным в подрыве экономического
строя Советского Союза и, согласно приговору Народного
трибунала, расстрелян". Вот тогда у Михал Михалыча и вырвалась
фраза, помещенная в заголовке.
|