[Л@почка]

- Знаешь, я вчера говорил с Миленой. Она считает нас преступниками. Она так и сказала: «моя мать была преступником, как мне после этого жить?»
- На этот счет я уже кое-что придумал.
- Ну и что же?
- Я привез её дневник. Я думаю, после того, как Милена его прочитает, она поймет, что это не совсем так. Она вообще многое может понять из этого дневника. Мне кажется, даже не придется её долго уговаривать.
- А что в этом дневнике?
- Я не знаю.
- Так может там о том, что этот криминал исковеркал всю её жизнь и это ещё больше оттолкнет Милену от нас.
- Навряд ли. Посмотрим. Ты согласен с этой идеей?
- Да.
Вот так, за полчаса решилась моя дальнейшая судьба. Эти двое мужчин, главных мужчин в жизни моей мамы, всегда решали судьбу семьи. Моя судьба с легкой руки дяди Саши Кузнецова стала судьбой Кармен. Меня не было с самого рождения, обо мне никто не знал, теперь обо мне и не узнают. Я навсегда стану частью Кармен. Читая мамин дневник, я и не предполагала, что сама скоро стану Кармен. Как и говорил дядя Саша, долго уговаривать меня не пришлось. Слишком многое на меня навалилось в те дни, и я не смогла бы оценить всю важность того решения, которое принимала. Я не понимала серьезность предложения моего отца. Наверное, как и моя мама. Я думаю, в тот момент, когда она принимала решение встать на место папы, она также не отвечала за свои поступки.
Через неделю после похорон мамы началась моя «подготовка» к взрослой жизни. В течение шести недель из меня делали Кармен. Именно тогда я поняла, какие мы разные с мамой. Я никогда не знала маму такой: для меня она была самым безобидным человеком. Она пела мне колыбельные, готовила разные вкусности и ходила по дому с хвостиками и в мягких тапочках. А дядя Саша пытался сделать жесткую и непреклонную женщину, во что бы то не стало стоящую на своем. И неизвестно, кому было сложнее: мне или ему.
- Дядь Саш..
- Так, давай сразу договоримся: не называть меня дядей. Хорошо?
- Но…
- Никаких но. Привыкай. Зови меня Кузнецов или Саша. Никаких дядей.
- Я постараюсь. А как вас мама называла?
- Она в основном Кузнецов. Очень редко, когда по имени.
- Но разве это нормально?
- Да я и сам уже привык. Меня все так называют. Я иногда даже не откликаюсь на имя. Жена удивляется, а я привык уже. Давай продолжим. Посмотри на фотографии.
Мы смотрели различные фотографии, я должна была запоминать имена, фамилии и то, почему они связаны с моей мамой. Я начинала привыкать к тому, что меня называют Кармен, и даже стала откликаться на это имя.
- Что-то не так, Кармен?
- Все не так, дядь Саш.
- Мы уже говорили по поводу моего имени. Что происходит?
- Я просто очень устала.
- Если хочешь отдохнуть, иди.
- Я не о том. Я устала от всего этого. От ощущения того, что моя мама была преступницей, и я стану такой же.
- Твоя мама не была преступницей.
- А как назвать то, чем она занималась?
- Ты поймешь. Как только столкнешься с этим, сразу поймешь. Мы не совершаем преступления, мы наоборот, от них защищаем. Устанавливаем рамки, за которые нельзя выходить.
- Кому нельзя выходить?
- Всем. В том числе и нам самим. Если сравнивать с государством, мы законодательная система. Мы издаем законы: правила, которые должны выполнять все без исключения.
- А наказание?
- За наказанием следят другие. За нами тоже есть, кому следить. Это так называемые старейшины.
- Что дедушки с бородами до пола?
- Нет. Кстати, у твоей мамы была точно такая же реакция на это слово. Они не старые, просто долго находятся в этом деле и все знают. Если хочешь по-другому, то их можно назвать мудрецы.
- Значит, мудрецы главнее?
- Нет. А вообще-то, как посмотреть. Их нельзя как-то отделить. Они такие же как все, просто наделены большими полномочиями.
- Хорошо, допустим, здесь я разобралась. Теперь объясни мне, почему эта корона так важна для нас? Почему мы так хотим её удержать?
- Во-первых это семейное дело. Твой дедушка, Михаил Князев, можно сказать, основал систему в этом городе, твой отец продолжил её. Так вышло, что твоя мать вынуждена была встать на его место. Если выяснится, что она погибла, то начнется передел. Многие метят на это место. Не факт, что тот, кто сядет на место твоей матери благосклонно относиться к вам.
- Так что, значит, если корона достанется кому-то другому, нам грозит опасность?
- Не просто опасность - нас всех могут убить: и тебя, и твоего отца, братьев и даже меня.
- Но ведь это запрещено правилами!
- Запомни, что тот, кто во главе и устанавливает правила.
Я встала перед выбором: остаться маленьким ребенком, не знающим проблем и подвергнуть свою жизнь опасности или остаться в безопасности и взять на себя кучу обязательств. Я сделала выбор в пользу моей семьи. Выбор на благо всем. Пожертвовала личным покоем на благо безопасности моей семьи. Кажется, во все времена ценилось самопожертвование. Сейчас я глубоко сожалею о том, что сделала именно такой выбор. Моя жизнь, в отличие от жизни моей мамы не удалась. Даже разрушилась именно благодаря тому моему выбору. По крайней мере, я сейчас так считаю. Возможно, меня бы не было сейчас в живых, если бы я сделала другой выбор. В любом случае, проверить это сейчас нельзя. Возможно то, что моя жизнь не удалась это и есть моя судьба. Возможно, в определенном смысле она удалась, просто не устраивает меня такой, какая она есть. Да, жизнь странная штука.
- Дядь… Саш… а вы долго были знакомы с мамой?
- Достаточно долго.
- А ты знал её до того, как она познакомилась с папой?
- Я знал её еще совсем маленькой. Даже младше тебя. Она совсем ребенком была, когда мы познакомились. Просто мы жили рядом.
- А вы, то есть ты любил её?
- Конечно любил. Она до сих пор самый главный человек в моей жизни.
- А как же ваша жена?
- Это сложно, Кармен никогда не позволяла нашим отношениям заходить слишком далеко. Мы были только друзьями. Всегда.
- А это правда, что между вами существовала тайная связь?
- Чего?
- В смысле, связь. Такая связь, что ты все время чувствовал её состояние.
- Глупости! Просто иногда у меня было плохое предчувствие. Я просил её не делать то, что она собирается.
- А перед вылетом у тебя тоже было предчувствие?
- Да. Было какое-то неприятное ощущение, но я даже предположить не мог, что случится такое.
- И ты попросил её не лететь?
- Что ты! По-моему ничто не могло её остановить в тот момент. Она летела к своей дочери на день рождения.
- Я не смогу стать такой как она.
- Почему ты так думаешь?
- Потому что мы с ней разные люди, как оказалось. Нельзя кардинально изменить человека.
- Это не так. Если постараться, и очень захотеть, то всегда можно достичь нужного результата.
- Извини, но, по-моему, я не очень этого хочу.
- Не надо извиняться. Исключи это слово из своего словаря. Кармен никогда не извинялась.
- Почему?
- Потому что ты всегда права.
- Как это?
- Обыкновенно. Ты в любом случае права. Умей отстаивать свою точку зрения.
- А если моя точка зрения изначально неправильная? Что и тогда тупо стоять на своем?
- А вот об этом надо думать заранее. Ты должна, ты просто обязана моментально оценивать ситуацию и вставать на правильную позицию. Если ты только в ходе разговора поняла, что твоя позиция неправильная, продолжай отстаивать свое мнение. Это называется точкой зрения.
- Хорошая позиция. Значит моя мать, кроме всего прочего еще и эгоистка!
- С чего ты взяла?
- Она во всем права, все ходят вокруг неё, все заняты только её делами. Она эгоистка!
- Это не только её дела. Все, что она делала, касается нас всех, поэтому то, что ты говоришь не совсем верно.
- Нет, я права. Это на самом деле так. А ты защищаешь ее, потому что ты любишь её!
- А ты?
- Что я?
- Ты же тоже любишь её. По крайней мере, я так думаю. Она ведь твоя мать.
- Да, я люблю свою мать. Но та, про которую ты мне говоришь – это не моя мать. Она никогда не была моей матерью! Моя мама совсем другая!
- Успокойся. Все будет хорошо. Не надо.
Я действительно окончательно запуталась в своей жизни. Все, что я могла делать тогда - это плакать. Плакать днями напролет. У меня на это было очень много причин. Но я сдерживалась. Я старалась. Старалась ради себя, ради папы, ради нашей семьи, которая переживала глубокий кризис. Вообщем, за те два месяца, которые мы с Кузнецовым провели в подготовке меня к выходу в роли Кармен, прошли очень успешно. Когда я вернулась к своим обязанностям (т.е. к обязанностям моей мамы), ни у кого не возникало сомнений, что я и есть та самая Кармен. Только помолодела очень. Чудеса пластической хирургии. Я привыкла быть хищницей и всегда нападать первой, я привыкла смотреть на мир с высоты большого жизненного опыта (не собственного, а чужого опыта, который я вызубрила, как в школе зубрят то, чего не понимают.). Я привыкла к имени Кармен, к тому, что мой отец – это муж, и к тому, что у меня (16-ити летней девчонки) есть сын. Наш младший брат – единственный, кто не мог понять, почему нет мамы и на её месте я.