[Л@почка]

Я была счастлива оттого, что могу видеть Диму каждый день. Я не находила себе места, если он не приходил или немного задерживался. Один раз я была в компании одна среди парней. И, надо сказать, все изрядно выпили. Мы сидели на природе, уже темнело и заметно холодало. Дима сидел рядом, что-то увлеченно рассказывал, а я уже начинала дрожать от холода.
- Ты что замерзла?
- Да, немного.
- Ничего себе немного! Ты же дрожишь, как осиновый лист. Надо было одеваться теплее. На вот, надень мою куртку.
- Спасибо.
- Выпей чего-нибудь, тебе сразу станет тепло.
- Она не пьет. – вмешался Ярослав.
- Я не пью.
- А сейчас надо, а то ты совсем замерзнешь. Выпей, совсем немножко. – сам он уже достаточно много выпил, но это не отражалась на его поведении: он вел себя как обычно.
- Дима я не хочу.
- Ну ради меня, выпей глоточек. – он сказал это в шутку и даже посмеялся, но я решилась и одним махом выпила весь стакан. Внутри у меня все горело, голова тут же поплыла и действительно, стало теплее.
- У тебя руки как ледышки, дай я их погрею. – он взял мои ладошки и стал на них дышать. Пока он разогревал руки, он смотрел мне прямо в глаза, и от этого у меня еще сильнее закружилась голова. Потом он положил мои руки к себе на колени и продолжал что-то рассказывать. Время от времени он отпускал мои руки, чтобы жестами что-то объяснить. Мне было неудобно, что мои руки лежали у него на коленях, и я убирала их. Но, когда он заканчивал жестикулировать, он тут же брал мои руки обратно. Это был самый счастливый вечер в моей жизни. Но он ещё не закончился.
- Уже поздно, может, собираться начнем? – Дима, похоже, был единственным, кому не терпелось поехать домой.
- Ты что, такой вечер, а ты собираться. – Ярослав не хотел никуда ехать, как и все остальные.
- Тогда всем счастливо. Мне завтра рано вставать. – он начал подниматься и мои руки выскользнули из его рук. Это получилось так неожиданно, что я испугалась.
- Я с тобой! – я почти кричала. Все обернулись и смотрели на меня. Я попыталась поправить положение. – То есть, я тоже поеду домой, очень замерзла. Подвезешь меня?
- Конечно. Поехали.
По дороге домой я заснула. То ли от выпитого, то ли от тепла меня просто унесло в сон. Я не помню дорогу домой, но зато помню в мельчайших подробностях до сих пор, что было после.
Дима не повез меня домой. То ли он увидел, что я заснула, и не хотел возиться с дверью Ярослава, то ли он вовсе не хотел вести меня домой. Мы никогда не говорили об этом, поэтому я не знаю, почему тогда он повез меня к себе.
Я проснулась, когда мы остановились и Дима вышел. Я не стала открывать глаза, когда он подошел к моей двери и открыл её. Дима завернул меня в плед и понес домой. Дверь уже была открыта, он донес меня до кровати и бережно уложил. Потом сел рядом и около десяти минут просто смотрел на меня. А может и не смотрел вовсе, я не видела, так как вообще боялась пошевелиться. Потом он вышел. Его долго не было, и я уже испугалась даже, что он больше не вернется. Но он вернулся, сел на кровать и чуть дотронулся губами до моих губ. Я не выдержала и открыла глаза: он смотрел на меня.
- Ты прям как спящая красавица. Я только дотронулся до тебя, а ты уже проснулась. Я сейчас уйду, просто зашел тебе спокойной ночи пожелать.
Я не могла просто попросить его остаться, поэтому не нашла ничего лучше, чем сказать:
- Я замерзла.
- Тебе холодно? Сейчас я принесу тебе еще одеяло.
- Хорошо.
Он вернулся с одеялом, накрыл меня, как это всегда делают мамы: подоткнул со всех сторон.
- Так лучше?
- Пока нет.
Было видно, что мы оба не хотим, чтобы он уходил. Но мы не могли сказать этого вслух. Поэтому мы молча смотрели друг на друга.
- Ну что, стало теплее? – Дима первым нарушил молчание.
- Немножко, но все равно еще холодно.
Тогда он лег рядом, обнял меня и сказал : «Спи мое солнышко, я тебя согрею». Он назвал меня солнышком, и этого было достаточно, чтобы все мои страхи пропали. Он был первым моим мужчиной, но я побоялась ему это сказать. Мне не было хорошо, но мне было достаточно того, что первую свою ночь с мужчиной я провела с любимым человеком.
Наутро я проснулась одна. Его нигде не было, квартира была пустой. Я оделась и ушла, захлопнув дверь. Я шла по улице и сияла счастьем, просто светилась изнутри. Я думала что вот, теперь все пойдет по-другому, я буду его девушкой, и мы будем счастливы вместе. Такое приподнятое настроение продолжалось до вечера. Вечером я ждала, что он придет: мы собирались как обычно, всей компанией. Но его не было, и кто-то сказал что он, наверное, с очередной девушкой развлекается. Я не приняла это близко к сердцу, искала ему всяческие оправдания: он мог задержаться на работе, его могли вызвать по срочным делам, в конце концов, он просто устал. Мы увидимся завтра, и тогда все узнают, что теперь я его девушка, и он не будет больше развлекаться с другими. Но, ни завтра не послезавтра он не пришел. Через три дня, вместе с Кузнецовым я уехала домой, оставив мечты о Диме. Мне было ужасно плохо: Я не могла никак связаться с ним, чтобы понять, что произошло, почему он так поступил, чтобы поговорить с ним, чтобы сказать ему, в конце концов, как сильно я его люблю!
Я никому не рассказывала про Диму. Возможно, никто бы и не узнал о нем, если бы я не была беременна. В одно не совсем прекрасное утро я сделала тест, а потом сходила к врачу. Когда мои сомнения подтвердились, я была вынуждена рассказать все Кузнецову, потому что не было смысла от него скрывать, он все равно бы узнал.
- Саш, мне надо поговорить с тобой.
- Что-то случилось?
- Нет. То есть да, случилось, но это касается только меня и не затрагивает наших дел.
- Что произошло?
- Я беременна.
- Что?
- Ты слышал и прекрасно понял, что я сказала.
- Но как? Когда ты узнала?
- Вчера я была у врача.
- Но.. извини за вопрос: кто отец ребенка и когда ты успела забеременеть?
- А ты считал, что можешь проконтролировать каждый мой шаг? Я многое успеваю сделать, когда ты отворачиваешься на пять минут. А об отце ребенка больше не спрашивай.
- Это почему не спрашивать? Кто он?
- Это не важно. Его никогда не будет в моей жизни.
- Ещё один вопрос: ты собираешься рожать?
- Кузнецов, а вот это глупый вопрос, если бы я не хотела ребенка, не было бы смысла тебе об этом говорить. Что ты скажешь по этому поводу.
- Кармен, ты взрослая женщина…
- Нет, ты ошибаешься, я не взрослая, мне всего 17, я…
- Ты взрослая женщина и имеешь право сама решать, родить тебе ребенка или нет, я не вправе тебе это запрещать. И если ты решишь родить, то мы будем очень счастливы, потому что ребенок это всегда хорошо.
- Спасибо, спасибо за то, что поддержал меня.
- Я по доброте душевной. Но отцу ты скажешь все сама, Я не собираюсь тебя выгораживать.
И разговор с отцом, и моя беременность прошли безо всяких осложнений. Я родила девочку. Безумно красивую девочку с голубыми глазами и светлыми кудрявыми волосами. Я назвала её Алиса. Я родила в 17 лет, как и моя мама. Правда, с той разницей, что у моей мамы был любящий муж. Я не держала на Диму злобы. Я просто не могла на него злиться: я его любила. Я придумывала ему многочисленные оправдания и все время ждала, что вот, вдруг, он появится и скажет «я люблю тебя, покажи мне мою дочь». Я даже чувствовала себя виноватой, в том, что он не знает о существовании ребенка. И только иногда, я плакала по ночам, понимая, что мы никогда не будем вместе, и что я была очередной из его девушек, которых он забывал сразу после расставания.
Когда мне исполнилось 20 лет, Алиса уже была взрослым ребенком. Я решила, что не хочу больше заниматься делами семьи. Тем более, что уже ни у кого не вызывало сомнений, что именно я и есть настоящая Кармен. Вместе с отцом и Кузнецовым, мы решили, что надо рассказывать о старшем сыне Кармен и ставить его во главе всех дел. Ярослав уже закончил учиться и знал наш план. И тогда мы решили раскрыть тайну, которую хранили всю свою жизнь. Совет старейшин уже давно не собирался по поводу смены руководителя и новость, которую и принесла, оказалась шокирующей.
- Во главе теперь будет стоять вот этот человек. Его имя Ярослав.
- Ты снимаешь с себя обязанности, Кармен?
- Я передаю свои обязанности.
- По правилам ты можешь передавать обязанности только близким родственникам. В противном случае ты должна снимать с себя обязанности и полностью отходить от дел вместе со своей командой. Мы сами решим, кто будет главой.
- Я отлично знаю правила, поэтому я именно передаю свои обязанности. Это мой сын.
- Сын? Этого не может быть! У тебя единственный сын, насколько мы знаем, и он еще не имеет права вставать во главе, пока не достигнет 20 летнего возраста.
- Ярослав мой старший сын. Сейчас ему 24 года и он имеет полное право.
- Откуда он взялся, этот твой старший сын? У тебя не было больше детей. Усыновленные дети не имеют права наследования.
- Он родной ребенок и если надо мы можем сделать анализ ДНК. А откуда он взялся и где был все это время это моё личное дело и я не обязана вам рассказывать.
Можно сказать, что этой своей речью я отстаивала свое право на свободу, на жизнь, которой у меня не было с тех пор, как умерла моя мама.
- Кармен, ты молодец. – Как всегда похвалил Кузнецов.
- Даже я тебе поверил. – Ярослав не мог не шутить.
- Теперь дело за малым: надо пройти тест, и можно приступать к своим прямым обязанностям. Ты, Ярослав, теперь полноправный член семьи Князевых.
- И только об этом я и мечтал всю свою сознательную жизнь: чтобы меня вырвали из лап суровой свободы и заставили работать.
- Ярослав, прекрати! Можно хоть иногда быть серьезным? – у меня было не лучшее настроение.
- Хорошо, хорошо. Я сдаюсь, так как у нас в семье матриархат. Женщины испокон веков командовали мужчинами. Но подожди, настанет и мой черед!
- Ярослав! – я не выдержала и рассмеялась. Невозможно было серьезно с ним разговаривать.