[Orlenka]

Недалекое будущее.

И почему все самое интересное случается с теми, кто никого не трогает? Например, я, как всегда, сидела на травке одной из европейских столиц, наслаждаясь урбанистическими видами под холмом. Солнышко приятно пригревало, по коей причине помимо меня на травку высыпала добрая половина обитателей столицы. Впрочем места всем хватало, ну, почти всем.

- Подвиньтесь пожалуйста, вы мне солнце заслоняете!
- Я? – я изумленно осмотрелась и, отметив, что маленькая часть тени от моей головы действительно попадает на сидящего рядом человека, отодвинулась на полдюйма в сторону.
- И теперь вы мне закрываете обзор! – добавил сосед. Я возмутилась.
- Прошу прощения, но на холме места достаточно, вы тоже можете подвинуться.
- Я не обязан, меня и так триста лет притесняли!
- Вы очень хорошо сохранились! – искренне одобрила я. Меня не поняли.
- Да как вы смеете оскорблять меня и моих предков! Быть может, не притесняй вы меня и моих предков мы бы еще и не так жили!
- Тут бы вы точно не жили... – пробормотала я, к несчастью, вслух.
- Чтооооооо?! – Пораженно вдохнул мой собеседник, - Чтоооооо?! Вы?! Как?!
- Вам вызвать скорую? – неуверенно потянулась я к телефону: человек раздувался все сильнее и сильнее.
- Полицию мне вызвать! Люди добрые!! Расисты и нацисты здесь! Меня обижают потому что я нееееэээээгр!
- Успокойтесь, все хорошо, вас никто не хотел обидеть, - я опасливо покосилась на собирающуюся вокруг толпу зевак и успокаивающе похлопала нервного жителя по руке.

От прикосновения житель стал еще более нервным, выползая от меня как можно дальше.
- Она ко мне сексуально домогается! Вы все свидетели!!!
- Девушка, как не стыдно, здесь же дети! Вы оскорбляете их невинность!
- Кошмарная молодежь, мы такими не были!
- Да где же, наконец, эта полиция?
- Не беспокойтесь, мистер, она вам не навредит.
- Я кстати, нетрадиционной сексуальной ориентации, а она... а она, наверное, гомофобка... – плаксиво добил жертва расизма и сексуальных домогательств.

Полицейский выслушал показания жертвы и свидетелей, и теперь недоверчиво сравнивал лыбящийся вариант моего лица с окосевшим паспортным вариантом. Наконец, соотнеся мое лицо с пропорциями с фотографиями, полицейский укоризненно спросил:
- Как вы могли это допустить? Мы ведь цивилизованные люди!
- Он первый начал!
- Ну, что же вы, как ребенок, право дело!
- А что? Все мы люди и все мы имеем право на отдых!
- Но он же цветной и нетрадиционный, вы понимаете?
- Нет, потому что также имею цвет и определенную ориентацию, более того, я, может, карандаши грызу, и тем нетрадиционна!
- Ваших предков никто не мучил! Почему вы отказываетесь понимать очевидные вещи!!! Вы совсем отстали от жизни в вашей России! Вы его оскорбили! Он может выписать вам штраф! За три оскорбления, целых три! Вы понимаете, я ведь на вашей стороне, я советую вам как лучше...
- Я вас в пыль сотру! – прошипел «жертва».
- Варварка! – подтвердили «группа поддержки», - ух мы тебя!
- Знай куда приехала, чувиха! – нагло заявил рэппероподобный тинейджер с дрэддами, - мы и не таких обламывали. Нечего было нас везти в рабство с нашей родины. Вот им стыдно, а тебе с какого перепугу не стыдно? Все вы белые хороши! Жили бы мы и в ус не дули, а теперь вы нам все испортили, так что извольте теперь компенсировать моральный ущерб!

Народ вокруг заметно смутился и стушевался, признавая свою вину перед угнетаемыми народами. «Жертва» победоносно оглядел всех и вперил в меня уничижающий взор черно-карих глаз. Никогда бы не подумала, что у них все настолько серьезно, но я не их, я своя, а уж в словах мне равных и подавно нет. Вздохнув, я с самым виноватым видом подошла к жертве моего же собственного произвола, стараясь не касаться его и не нарушать зону личного пространства, и кротко сказала:
- Я прошу прощения за то, что с недолжным отсутствием уважения отнеслась к вашей истории и к вашей свободе и праву на отдых. Я готова пообещать отныне трепетно и с пониманием оберегать всех жертв политических и устаревше-этических репрессий. Простите меня!
- Если вы думаете, что этого достаточно, то вы глубоко заблуждаетесь! – зашипел «репрессированный»
- Я понимаю, месье, поэтому, как честный человек, я готова выйти за вас замуж!

Есть такое понятие, кстати, французское, déjà vu. Оппонент схватился за сердце и снова взвыл свое фирменное «Чтоооооо?». Полицейский недоуменно уставился на меня. Я была уверена, что сейчас мне добавят еще и статью про оскорбление культуры и откровенное вранье, но остановиться не могла. Достали.
- В соответствии с культурными особенностями наших континентов, подобного рода обиды карались нещадно и искупить бесчестье могла либо смерть на дуэли, либо замужество, которое я вам и предлагаю, ибо у меня и в мыслях нет нарушить законодательство касательно уголовной ответственности за убийство. А потому, спасая вашу же честь и достоинство, я готова пожертвовать собой и выйти за вас замуж!
- Н-но... я не хочу... я не планирую...
- Почему? – праведно возмутилась я.
- Я не буду жениться на этой психованной белой!

- Уважаемые господа, прошу быть свидетелями, многоуважаемый нег... – предостерегающее покашливание со стороны полицейского, - цветной гражданин только что оскорбил меня как по умственному признаку, так и по признаку цвета кожи!
Зеваки переглянулись в замешательстве. Жертва с налившимися кровью глазами попытался оттолкнуть меня, рыча что-то про тех самых ненавистных русских.
- Также прошу добавить дискриминацию по национальному признаку и рукоприкладство с целью сексуального надругательства – он метил руками в грудь, просто промахнулся! – невозмутимо добавила я.
Горожанин ненавидяще засопел и наконец, поняв, что мой оскорбленный вид не предполагает наличия ни капли привычной всем нормальным людям совести, развернулся и ушел. Зеваки моментально рассосались. Я вздохнула с облегчением.

Получасом позже в кафе под холмом мы пили отвратительно пережаренный кофе с тем самым защитником правопорядка.
- А если бы он согласился на тебе жениться? – спросил Жан-Пьер, который все еще не мог понять как я решилась на такие неадекватные действия.
- Ну, у него стоял неплохой ягуар неподалеку...
Какое-то время Жан-Пьер изучающе смотрел на меня, потом расслабился и почти спокойно произнес:
- Все-таки, вы, русские, сумасшедшие... заметь, это был комплимент!

(с) Arlyonka