[Orlenka]

Лучше бы дракон не напоминал мне про этот вечерний кошмар!
- Смотри! Без дураков там! – нагло крикнул дракон вдогонку.

День как начался неудачно, так же мерзко и прошел. На Совете похмельный бургомистр нес полную околесицу. Сетовал на внезапно начавшуюся зиму, жаловался на уменьшение поступления налогов, требовал повысить стоимость еды для драконов и возмущался наглостью горожан, которые отказывались давать взятки. Закончил тем, что в связи со сложившимися финансовыми обстоятельствами новогодние выплаты будут урезаны, а жалование на следующий год повышать не будут. Несмотря на недовольный ропот, резолюцию утвердили единогласно, а куда деваться? Попробуй вякни, в миг без должности останешься!

Оставшаяся часть дня была похожа на день открытых дверей в психушке. Безумные толпы людей, которые решили в последний предновогодний день решить свои вопросы табунами носились по коридорам магистратуры, размахивая бесполезными грамотами. Очумевшие толпы торговцев всех донимали своими прошениями о продлении лицензий или налоговым послаблениям. Потерянные пейзане, как слепые кутята, тыкались во все двери в напрасной попытке оформить какие-то бумажки. Но, учитывая последний рабочий день года, никто ничего не хотел делать. Все чиновники, в том числе и ваш покорный слуга, всеми силами пытался отфутболить навязчивых визитёров в другой департамент. В общем, к концу рабочего дня вымотались все – и просители и чиновники. Собравшись на последний перекур, мужики нашего отдела резко решили отметить окончательное пренебрежение к должностным обязанностям коллективной попойкой. Решение было категоричным и окончательным. Только вот оставался вопрос, что делать с драконом? После выпивки я в седло не сажусь. Это закон. Для меня. Тем более что тролли за версту чуют таких лихачей. Ежели поймают хмельного в седле, то пиши-пропало. Договор изымут, печать забвения на него на два года наложат и всё! Замучаешься кошели с золотыми таскать в жандармерию.

«А вот и пусть» - вдруг с холодной решимостью подумал я – «Хрен тебе, Гена, а не вечерний променад! Я, в конце концов, то же не пальцем делан! И если я решил сегодня надраться, то я это сделаю!» А дракона можно оставить и в служебном стойле. Это не возбраняется. Тем более что стражникам всё равно бродить по округе всю ночь. Так что без охраны не останется. А я устал. Я устал от его вечного занудства. А об одной только мысли о вечернем променаде у меня дико сводило скулы, а желчь просто начинала брызгать во все стороны.
А в загашнике у меня лежит, именно на такой животрепещущий случай, полувёдерный кувшинчик хлебного перегонного вина. Да и остальные пришли не с пустыми руками. Так что когда мы ближе к полуночи многоногой горланящей толпой вываливались из здания магистратуры, мне уже было море по колено.

Разошедшиеся в хмельном угаре мужики звали меня продолжить возлияния в ближайшем кабаке, но я, хотя и с большим трудом боровшийся в этот момент со всеобщим заблуждением о прямохождении человека, всё же решил заглянуть на стоянку для драконов. Не знаю даже зачем. Просто на рефлексе, наверно. Стоянка была практически пуста. Гена стоял ровно в углу своего стойла неподвижный как каменное изваяние и хранил такое же самое презрительное молчание.
- А мы вот тут… как бы… И-и-и-К!!! Твой жеж дивизион налево… - многозначительно заявил я в спину дракона, хватаясь за ограждения стойла, что бы не пасть, в буквальном смысле слова, на землю. Гена продолжал сохранять монументальную неподвижность.
- И не сметь орать на хозяина!!! Я тут сам всё решаю! Пнятно? Хочу пить и буду! А не захочу и то же буду! Ибо сила воли! Не хочу, а заставлю самого себя! Я себя могу заставить делать даже то, что не хочу! Пнятно? А ты… И-и-и-К!!! Да что ж это такое?!... А ты прекрати раскачивать землю, когда я с тобой разговариваю! А то я… а то я … Я, чо-то падаю, а то… - меня штормило не по-детски. Я уже и не помню, когда я так надирался в последний раз.

- Мы пропустили променад – тихо сказал дракон, не поворачивая головы. – Последний променад в этом году.
Хотя в этот момент я слабо ощущал вообще какую-то ни было связь с окружающим миром, но ключевое слово я уловил:
- Мы? МЫ-Ы-Ы-Ы?!! – я задохнулся в пьяном возмущении, выпученными глазами обведя окрестности, в поисках этих самых «мы». – Да я лично просто ненавижу этот ваш ПРО-МЕ-НННАД!!!
Последнее слово я выплёвывал буквально по слогам, пытаясь вложить максимально возможное, для человеческой речи, презрение к самому этому слову. Только вот пьяный язык весьма значительно понизил пафос моего негодования.
- Гена! Ты бы только знал! – самой задушевной, для вусмерть бухого человека, интонацией произнёс я – Ты бы знал, какая гадость... Какая гадость, этот ваш променад!!!
Перебирая руками по ограждению, я попытался приблизиться к морде дракона, что бы высказать ему всё в глаза, но Гена даже не пошевелился, продолжая смотреть куда-то в ночную даль. Ну а мне-то пьяному - пофиг абсолютно на чужие чувства! Я продолжил изливать своё возмущение.
- Вся вот эта ваша толпища драконов выходит на главную улицу, – мой голос дрожал от возмущения. – Выстраивается в ряд по три или даже по четыре и начинает эдак неспешно и вальяжно шествовать!
Я отпустил ограждение и на непослушных ногах постарался изобразить это шествие. Кончилось это, конечно, моим моментальным падением. Стоя на четырёх костях я понял, что чувствую себя гораздо уверенней. Ага! Это даже будет убедительней! Попеременно передвигая руки и ноги я, впавши в транс перевоплощения, топтался по стойлу, продолжая свято верить в наглядность изображаемого процесса.
- А какая вонь стоит!!! Гена, ты хоть раз задумывался какая стоит вонь во время вашего променада!? Уже через десять минут дышать становится нечем. Глаза щиплет! Слёзы ручьём! Башка трещит! То расстояние, что я пешком за двадцать минут пройду не напрягаясь, вы за час проходите! И шипите, и пердите… - кажется зря я попытался последнее слово изобразить в натуре! Теперь ещё и штаны стирать… А да и чёрт с ними! Пьяный сраму не имёт, а завтра будет только завтра. – Вот нахрена это всё, а? Нахрена нужен этот дибильный променад? Ответь мне, Гена!

Дракон молчал. А я бушевал ещё долго. Что говорил – не помню. Помню только, что высказал наверное всё что думаю. И наверняка ещё много чего лишнего… Кончилось это только тогда, когда капралу ночной стражи надоели мои пьяные стенания и он, заметно превысив свои должностные полномочия, приказал стражникам усадить меня в повозку частного извозчика и отправить домой…


Как я попал домой, в свою постель, я не запомнил вообще. Разум заботливо стёр эти, наверняка страшные, картинки из моей памяти. Наверное, чтобы я не умер от угрызений совести прям сразу. Всю ночь я практически не спал, а маялся каким-то пьяным кошмаром. Часто просыпался и поначалу не мог понять, где я, кто я и почему я не слышу такого привычного сонного сопения своего дракона. Голова кружилась, мысли разбегались во все стороны и я ни как не мог сообразить, ну почему же я не слышу своего дракона! Потом я отрубался, что бы через несколько минут опять проснуться в холодном поту не слыша своего дракона. Жена, не выдержав таких издевательств, сбежала в другую комнату, предварительно высказав всё, что она думает, глядя на пьяную скотину в моём лице. Правда разум и эти слова тоже стёр из моей памяти, но это он уже просто озаботился здоровьем моей благоверной. Ибо в противном случае я должен был бы её просто убить…

Пробуждение было ужасным. Поскольку я практически не спал, то и степень моего самочувствия не улучшилась ни на грамм. Болело всё. Мне было настолько плохо, что я даже не знал какой из способов самоубиения мне подошел бы наилучшим образом. То, что супруга была на меня зла до беспредельности, я осознал сразу, как только открыл глаза. Но следом за этой мыслью пришло осознание факта оставления Гены на служебной стоянке… Сжав гудящую голову руками я закрыл глаза и тихонько застонал. Кретин! Дибил! Дибил и алкоголик!!! Как я мог так поступить? Если бы я трезвый, вчера встретил себя пьяного, то таких бы люлей навалял этому уроду, что мало бы не показалось!