[Libido]

Одиссей, или

Нахуя нам такие ****ские герои-3.



Песнь седьмая



Когда они вошли в город феаков, на улицах было подозрительно тихо. На некоторых домах красовались таблички "Тут не живут мужики". Из-за заборов вопросительно выглядывали кошачьи морды, готовые съ****ь каждую минуту.



"А, бля, снова папаша развлекается", - заметила Навсикая, - "он у нас пидорас". И действительно, когда они подошли ко дворцу, было заметно, что Алкиной развлекался по-чёрному.

Утренняя облава показала наличие в городе только трех неотъ****ых мужиков: старого бомжа, безногого идиота и трёхлетнего младенца.



Старого бомжа подвергали групповому сексу с помощью двух собак и одного буйвола, что он сносил с таким презрением, как будто философия стоиков уже появилась.

Трёхлетним младенцем занимался лично Алкиной, безуспешно пытаясь засунуть тридцатисантиметровый *** ему в рот.

Безногий идиот сам был орудием пытки для малолетней кошки, которую служанка заставляла лизать ему жопу. Впрочем, жопу периодически поливали сметаной, а кошка была явно голодная.



"Малолетки идут!" - заорала Навсикая, пытаясь привлечь внимание родителя.

"Где?" - завопил он, выдергивая окровавленный *** из разорванного рта младенца.

"В ****е", - мрачно заметила Навсикая. - "Я привела чужестранца, он царь с большими связями. Если попробуешь его вы****ь - будешь иметь дело с моими служанками. Ты понял, сука?".

"Понял", - ответил Алкиной трясущимися педерстическими губами.



" T ак что напои его и уложи спать, да не вздумай пристраиваться в кровати сбоку, как ты любишь," - сказала Навсикая и пошла дрочить перед ужином, как она всегда делала.



Алкиной же отчасти позаёбывал Улисса, типа откуда взялся и не высрало ли его море.

"Меня не высрало море, о великий царь," - отвечал Одиссей, запихивая в глотку яйца того буйвола, которым пытали бомжа, - "но боги освободили меня от сексуальной маньячки и нимфоманки Калипсо, которая заставляла меня на ней жениться, что мне на*** не надо".



"А, тогда понятно", - сказал Алкиной, и Одиссей первый раз за многие годы завалился на кровать один.



На этом, бля, кончается первая часть Одиссеи.





ВТОРАЯ ЧАСТЬ

Песнь восьмая



Восьмая песня начинается с того, что Афина идёт по городу и всем прогоняет, что приехал какой-то великий чужестранец и всем надо на него посмотреть.

Спрашивается - какого хуя всем на него смотреть и зачем ей переодеваться мужиком и глашатаем? Я подозреваю, что она это сделала с единственной целью, а именно она была извращенная трансвеститка с элементами эксгибиционизма.

Богам хорошо трансвеститить: они могут одевать не только чужие одежды, но и тела.



Так вот собрались они все на пир посмотреть на Одиссея, и, поскольку феакия страна извращенцев, начали все извращатся.



Сначала местный поэт Дерьмодок, в котором многие могут узнать самого Гомера, спел им похабную песню про то, как Марс **** Венеру и что из этого вышло (нихуя хорошего).

Потом они начали метать диски в жопу стоящего раком раба. Раб так смешно вертел жопой, чтоб в него не попало, что вся тусовка угорала.



Потом бабы состязались, сколько хуёв войдет в каждую. Победила одна юная невзрачная девушка, в которую входило по три хуя в ****у и жопу соотвественно, по хую за обе щеки, *** в нос, *** в пупок и по хую в уши и того дохуя получается.

Когда они кончили, победительница была облита спермой с головы до ног и очень смущалась, что все на неё смотрят.



Ну, обычные приколы - самая длинная сиська и самая вонючая жопа - это все ***ня, а главное состязание было у ***сосов кто сколько заглотит за полчаса.

Победил один старый, умудрённый годами ***сос, который заглотил два литра, правда человеческой ему не нашли, а старикану пришлось глотать у коня, впрочем дед был очень доволен.



После состязаний все напились в зеленую сиську, особенно победители, которых поили на халяву. С перепою все стали звать Дерьмодока, чтоб он чего-нибудь спел.

Это делалось специально, чтоб всех вырвало и в брюхо можно было запихать ещё больше еды и пойла, и таким образом процесс пьянки бы увеличился.



Дерьмодок начал петь очень гавенную песнь про Троянскую войну и про то, как Улисс якобы на**** троянцев, подсунув им троянского коня. Одиссей прекрасно помнил что никакого коня в помине не было, а Елена увидела в подзорную трубу как он ебёт военнопленных и тут же открыла ворота в город.



Впрочем, не***во и поэты придумали про коня, подумал он, и медленно заплакал по пьяни, вспомив, что Елена ушла к Менелаю, а таких мощных **** он еще не видел. Он кончил на ней не менее пяти раз в ночь взятия Трои и получил страшную боль в яйцах на всю ближайшую неделю, после чего окончательно осознал, что из-за такой бабы стоило десять лет воевать.



Так вот Одиссей заплакал, а Алкиной посмотрел на него подозрительно и говорит: "Не*** плакать, когда всем весело". Одиссей замолчал, но через пару минут опять начал скулить, Алкиной посмотрел на него еще подозрительнее и говорит: "А я бля сказал не*** плакать, когда всем весело".

Одиссей надолго замолчал, уполз под стол и снова начал там плакать, Алкиной медленно сполз под тот же стол, захуярил Одиссею между глаз, и опять говорит: "Все-таки не*** плакать, когда всем весело".



Тогда Улисс распрямился вместе со столом, отчего пара рабов сломала себе шеи, *** с ними, и говорит: "Знаете мужики, я тоже был под ээтой Троей. Я бля и есть этот самый Одиссей"

Все о***ли от такого ****ежа и спрашивают: "Гы, а расскажи как ты сюда попал". И тут Одиссей начинает им гнать, что уже относится ко следующей песне