[Cr@zy]

Собственно, сочинением сказки мы занялись не по доброй воле. Это было задание на лето по литературе.
- Я знаю, - сказала на последнем уроке Людмила Прокофьевна, продиктовав нам длиннющий список литературы для внеклассного чтения, - что вы не будете читать всех указанных в списке книг. Я этого от вас и не требую. Прочитайте хотя бы две или три.
Мы, конечно, все хором заверили ее, что обязательно прочитаем, все-все прочитаем. Такие вот мы прилежные, все сделаем, что надо, пусть она не беспокоится и поскорее нас отпускает. Каникулы ведь длинные, мы все успеем.
Покачала головой Людмила Прокофьевна и говорит:
- Не верю я вам. Ну да ладно. Я не буду вас принуждать, - не успели мы обрадоваться, как она продолжила: - Но! - мы затихли. - Но одно задание вы сделаете обязательно. Чтобы ваши мозги за лето не усохли.
Вот тебе бабушка и Юрьев день. Обязательное задание - это вам не шутки. Людмила подобное никогда не забывает, пусть через полгода, но вспомнит. И спросит. С каждого спросит. Никакие отговорки: мол, забыл, мол, болел, мол, потерял не помогут.
- А какое задание, Людмила Прокофьевна? - вылезла наша отличница с крысиной мордой и собачей кличкой Лайка.
- Сказку сочинить, Оленька, - ответила ей училка.
Она одна Лайку по имени зовет. Ясное дело, училка. Ей ни к чему списывать домашние задания. А на остальных Лайка буквально рычит и лает. Того же, кто в ее тетрадь без спроса залезет, может и покусать. Зубы у нее острые. Об гранит науки наточенные.
- Какую сказку? Про что? На какую тему? - опять лезет с вопросами Лайка. Вечно ей больше всех надо. Ишь, тему для сказки ей подавай. Сказка потому и сказка, что в ней правды нет. И тема в сказке одна, вечная - как добро зло победило. Это Лайке любой детсадовец объяснит. Зачем училку доставать вопросами, захочет - сама расскажет.
- Про современность, Оленька.
Какой тут гуд начался. Мы же понимаем, что одно дело написать сказку про гномов, троллей и эльфов - это любой дурак сможет, для этого не надо быть профессором. И совсем не то - сказка про современность. Президенты вместо королей? Новые русские в роли купцов? Киллер - он же Серый Волк? М-да, заданьице.
- Ничего страшного, - успокаивала нас Людмила. - Это только кажется, что в современном мире нет ничего сказочного. Вы подумаете хорошенько на каникулах и найдете какое-нибудь новое незамеченное чудо. Вы справитесь. Я в вас верю. Вы способные.
Способные-то мы, конечно, способные, но думать на каникулах?! Легче все книги из списка прочесть, чем думать. Прочтение ведь не предполагает понимания или обдумывания. Моя мама старый учебник по марксизму-ленинизму от бессонницы читает. Проверенное семейное средство. А спроси ее кто про что она читала, она в лучшем случае первое слово вспомнит.
- А можно? - начал наш гигант мысли Бука с последней парты. Голосище у него как у Шаляпина, легко школьный оркестр перекрывает. Наш класс для его баса как тихий шорох листьев для раскатов грома. Но чтоб его голос вдруг да на уроке зазвучал - нечто небывалое, даже можно сказать, сказочное.
- Что "можно", Борис? - в наступившей благоговейной тишине голос училки прозвучал не менее громко.
- Ну, это, - засмущался всеобщего внимания Бука, - старую сказку, ну, переделать.
Людмила Прокофьевна ненадолго задумалась, рассматривая пламенеющие Букины уши, потом махнула рукой и сказала:
- Бог с вами! Можете переделывать старые сказки, если фантазии не хватает.
- Ура! - крикнули мы одновременно со звонком.
- Счастливых каникул! - пожелала нам Людмила, и мы дружно пожелали ей того же в ответ.

Каникулы промелькнули незаметно. Я съездил к бабушке в деревню, потом с дядей мы штурмовали Карпатские горы, затем вместе с родителями купался в море.
Про задание я вспомнил в последний день каникул. И хорошо, что с утра. Было еще время что-нибудь написать. Как на зло в голову не лезло ни одной путной идеи. Ни единой. Даже самой глупой. Пытался я вспомнить какие-нибудь современные сказки. Думал, общий принцип пойму, свою сказку сочинить легче будет. Но все это паровозики, обнюхавшиеся ландышей, странная дружба между хищником и мягкой игрушкой, бомж с пропеллером, - все они показались мне недостойной подражания ерундой. Захотелось свеженького чего-нибудь.
Так я своему другу и объяснил, когда вызвал его к нашему дубу. Не подумайте, не в Лукоморье. Наш дуб - он во дворе растет возле моего дома. Как ему удалось выжить среди новостроек - загадка природы и жилстроительства. Дуб старый, на него очень удобно залазить. Ветки у него широкие, сидеть приятно, не чувствуешь себя попугайчиком на жердочке.
Залезли мы с Валеркой на нижнюю ветку. Я тетрадь с ручкой прихватил. Валерка - книжку по программированию. Он у нас гений, правда, будущий. Но когда у него собственный комп появится, мир о нем узнает. И содрогнется. Как говорила Людмила Прокофьевна, я в него верю. Вот только мне почему-то кажется, что возле дуба в том светлом будущем я своего друга больше не увижу. Но пока он безлошадный, то бишь безкомпьютерный, его гениальность всегда к моим услугам.
- Валерка, - прошу я его, - подскажи тему.
- Какую тему? - рассеяно переспрашивает будущее светило, отрываясь от компьютерной зауми.
- Я же тебе объяснял! - возмущаюсь я. - У нас задание: написать современную сказку. Завтра в школу, а я еще ни одной строчки не придумал. Ну, подкинь тему!
Валерка смотрит сквозь меня мутным взглядом и шевелит губами. Я терпеливо жду результата.
- Переделай старую сказку! - выдает вероятный конкурент Гейтса.
Услышав такое, я чуть с дуба не рухнул. И в прямом и в переносном смысле. Это же надо?! Куда мир катится?! Что с нами дальше будет, если все гении начнут думать как последние двоечники?
- Ты, ты... - слова застревают в моем горле. Не могу я своему другу сообщить, что он только что Букину идею высказал. Еще чего доброго уверенность в себе потеряет. А кто я такой, чтобы лишать мировое программирование его последней надежды?
Валерка внимательно на меня смотрит. Окончания фразы ждет.
- Ты мне сказку подскажи! - выкручиваюсь я. - Я ничего не помню. Совершенно ничего.
- "Золушка", "Кот в сапогах", "Белоснежка и семь гномов", "Русалочка", "Красавица и чудовище"...
- Погоди! - останавливаю его я и уточняю: - Ты мне сказки или диснеевские мультики перечисляешь?
На этот раз была Валеркина очередь заткнуться. Надо отдать ему должное, ответ он нашел быстрее меня:
- Ты что, совсем идиот? - мягко сформулировал он свое впечатление от моей сказочной тупости. - Мультики же по сказкам сняты!
- Да, - не стал спорить я, - но это ты их смотрел. Меня, если помнишь, к тебе тогда не пустили. Я тогда пару по математике получил. Отец со мной каждый вечер в течение месяца занимался, пока я ее не исправил. И мы с тобой весь тот месяц не встречались, помнишь?
- Припоминаю, припоминаю, - пробормотал Валерка.
- Но раз ты эти фильмы видел, - закидываю я удочку в океан Валеркиных мозгов, - значит, можешь мне сюжет пересказать. Сказка ведь о том же самом должна быть? - изображаю на лице заискивающую улыбку. Ну, как я ее себе представляю. Наш кот так на маму смотрит, когда она мясо режет.
Валерка морщит лоб, двигает бровями, чешет затылок.
- Не помню, - признается он наконец, - ничегошеньки не помню. Вот убей меня - не помню.
Не знаю как насчет убить, а спихнуть этого умника с ветки мне захотелось. Не океан у него в мозгах, а болото. И не выйдет у него ничего в будущем, если он свое программирование так же помнит. Зато у меня будущее, к гадалке не ходи, итак все известно, безо всяких позолоченных ручек. Ждет меня приятное свидание в казенном доме с дамой треф, после которого меня еще на месяц дома запрут.
- А ты возьми Пушкина! Александра Васильевича! - разродился новой идеей непризнанный гений.
- А что Пушкин? - вяло интересуюсь я.
- Он сказки писал! - убеждает меня Валерка. - Легкие! В стихах! Раз плюнуть под современность переделать. У меня дома книга есть. Принести?
Я не разделяю его энтузиазм, но соглашаюсь:
- Неси.
Валерка виснет на руках и прыгает. С его ростом там прыгать сантиметров двадцать остается. Демонстративно медленно потягивается, распрямляет нижние конечности словно кузнечик перед прыжком и срывается с места. Бегает Валерка быстро. Его несколько раз на соревнования от школы отправляли. Естественно, он всех победил. Соревнования среди учеников физико-математических школ области были. Они, математики, не сильны в физике... тела.
- Вот, держи! - пока я думал о роли физики в жизни математиков, вернулся их главный враг на фронте обеих и многих других наук.
Книга оказалась огромной по весу и размерам, потрепанной, с желтыми хрупкими листами.
- Раритет, однако, - выдавил я, пытаясь поднять книгу одной рукой.
- Нет, всего лишь антиквариат, - поправил меня Валерка. - Издание начала прошлого века. Все сочинения Пушкина в одном томе.
Мне понадобилось несколько минут, чтобы сообразить, что оглавление, которое я безуспешно ищу в конце, находится в начале. Быстро просмотрел названия, нашел сказки, открыл.
Сказок было несколько.
"Мертвую царевну" я сразу отбросил, чтобы не размусоливать любовную линию. Не силен я в этой области.
"Сказку о царе Султане" мне приглянулась поначалу, но потом была следующая роковая строчка:
"Родила царица в ночь то ли сына, то ли дочь".